За минуту до старта в обход стартового строя из судейской стартовый судья ломанулся. Об самокат. И чуть не вдребезги об асфальт. По счастью, устоял. Потому что успел мне про меня всё в двух словах поведать. А мог бы из стартового пистолета укокошить. Ну, откуда ему было знать: я специально поодаль от строя обретался, чтоб никого об самокат не спотыкнуть.
Недоспоткнутый стрельнул. Покатился я за самобеглыми. В третий раз. Точно так же, как в первый или во второй. С двумя разницами. Одна — в глазах. Другая — в погоде. То есть, по уму, сидел бы лучше дома. Так где ж теперь наскребёшь столько ума? Того, что есть, хватило только, чтоб во второй подъём, на 13-м км, не корячиться, а неспешно зашагать. Лучше бы уже в первый, на 10-м, но тогда ещё здравомыслие выпендрёжу не мешало. Очень даже зря. Именно за первой горой иссяк кураж. Пропало вдохновенье, без которого на любой мало-мальский подъёмчик — как на Голгофу.
Собственно, жара отличается от нежары только тем, что подъёмы от нагревания удлиняются и выгибаются вкручь, а организм теряет упругость и перестаёт подчиняться закону Гука. Течёт, а не сопротивляется нагрузкам. Бывают, конечно, жаропрочные особи, но вся их популяция умещается на пьедестале почёта.
Жара помогла прочувствовать и запомнить все заморочки на трассе. Вязкую щёбёнку за поворотом с асфальта. Потом спуск по осклизлому косогору. А дальше — главную радость, бесконечный вздрюк по сенокосу.
На Солнечную гору, что за ручьём, в начале 23-го км, организм карабкаться вообще не хотел. Пластался по рулю, льнул к земле, а задними ногами путался в изобильной соломе. Она же наматывалась на колёса и поминутно стопорила их намертво. Конёк взбрыкивал и больно лягался всем своим железом. Я пробовал ублажить его и тащить на себе, за холку. Быстро умаялся. Дальше продвигался только на фольклоре: сила солому ломит. Со стороны был похож на древнего пахаря за сохой. Правда, конь не впереди, а в нагрузку. Утешало одно: остальные тоже пешеходили. Пошустрей, конечно.
От зноя соломенный брод удлинился. По времени раза в два. В итоге на 43 минуты дольше, чем в 2006-м (3:22). Но до финиша я ещё нагуляюсь пёхом. На 26 и 31-м. Буду по-рыбьи хватать перегретый воздух. Не лезет он в лёгкие, не упирается в нутро. Не получается именно передохнУть.
Казалось бы: идёшь в гору — отдыхаешь. Катишься с горы — тем более. Отдыхал хорошо. Только уставал очень. От усталости зевнул яму на подходе к Тимоновскому шоссе. Меня сбросило с подножки, но не кувыркнуло. День счастья.
Вокруг Сенежа волокусь на остатках самолюбия. Продираюсь сквозь автопляжников. На повороте ГАИшник тормозит встречных: проскакиваю без перепуга. Бесконечный горпляж укатываю неожиданно легко. Ещё чуть-чуть пешеходства на последней горке и — немыслимо долгая стадионная резина.
В целом, по ощущениям, — нечто среднее между венским жаревом в 1999-м, полупешим альпийским забегом в 2003 г. и прошлогодним, слепящим от жары кросс-марафоном в Юбилейном.
Зато здесь был холоднющий Сенеж! Сколько раз я безо всякого смысла проскакивал мимо. Впервые в жизни — вплыл-таки. Благодаря IRC — безмятежно. Командная сходка случилась у озера. Естественно.