Еду, еду, еду я по свету
У прохожих на виду,
Если я машиной не доеду,
Значит, я пешком дойду.
Песня из к/ф 30-х годов.
Чтобы люди чувствовали себя нормальными, им нужен городской сумасшедший. Как эталон для сравнения. Марафонцы — тоже люди. Поэтому им позарез необходим свой чумовой. Он может, к примеру, переть на плечах трёхпудовый мешок с "белой смертью". Или толкать перед собой детскую коляску с собственным произведением внутри. Тащить на себе куликовскую кольчугу. Долбить мостовую баскетбольным мячом. На худой конец, просто бечь в майке, простреленной залпом "Авроры". В Юбилейном, похоже, пришел мой черёд. С самокатом.
Потому как с мешком тут навернёшься в первой же колдобине. На улице Ленина. Отпрыск вылетит из коляски если не там же, то чуть погодя, когда подбросит его в лесочке на вековых корневищах. В кольчуге упреешь, рухнешь и просто не встанешь. Сокрушать мячом изглоданный временем асфальт явно поздно. Остаётся скроенная из дырок майка. Но при плюс тридцати народ вешал стартовые номера ниже пояса. Чтоб вообще без майки.
Это всё присказка. А сказка в том, что с прошлого года здешний марафон перестал быть бомжом. Поселился под крышей местной власти. Правда, как я не устаю повторять, усердным организаторам где-то там, наверху, кто-то благоволит. Сколько ни бегал в Юбилейном, всегда попадал в хорошую погоду. В этом смысле крыша почти без надобности. Кинули вещички на травку под деревьями. Сбегали в заросли или за строительный забор. После финиша умылись из баклажки. Никто не жаловался. Зато теперь наверняка будут. Сам слышал на трассе весьма раздражённый отзыв. А как же: административный ресурс прирос недвижимостью. Пусть организаторы соответствуют.
Насколько я могу судить по сегодняшнему пробегу, неутомимый полковник Анатолий Андреич Герасименко передал своё детище в надёжные руки. Пока не знаю фамилий. Но местный КЛБ "Чайка" провёл нынешний, 22-й марафон не хуже прежних.
Изменённая трасса, конечно, спорна. Понятно, хотелось добавить лесопарка. Увести нас подальше от машин и от базарной публики. Но, во-первых, уж очень кувыркабельно! Вот сегодня единственная на марафоне грандама Раиса на пятом круге приложилась так, что едва доплелась до базы. Во-вторых, девять кругов — явный перебор. Раньше я считал, что здешние шесть и даже пять — уже слишком. На фоне нынешнего 4,5-км усыханта так не думаю. В-третьих, конфигурация — мечта Сусанина. Не будь волонтёров на поворотах, — нас бы искали до утра. Правда, волонтёры ушли после шестого круга. Дескать, народ уже насобачился. Не знаю, как народ, но я, чем дальше, соображаю хуже. Не плутанул чисто случайно.
Всё-таки во-время я поменял переднее колесо на чуть большее. Новинка себя оправдала: на девяти кругах ни разу не упёрся носом в дорогу. Ну, или в то, что так называется. На первой половине дистанции глаза ещё различали ухабы и вросшие в землю сучья. Поэтому удавалось держать средний темп Нестерца и компании. Потом они убежали. В глазах стало темно. Настолько, что после финиша порывался снять тёмные очки, хотя держал их в руке. Зрение пришлось невольно экономить. На оставшихся километрах заменить его воспоминаниями о предыдущих кругах. В общем, не без успеха. Всё-таки организм — многократно резервированная система.
Утомился изрядно, конечно. То ли от жары, то ли от зрительных воспоминаний. А вернее всего, от нельзя отдохнуть на корявых спусках. Уже на втором круге стало ясно: не доехать. На пятом прогулялся пешком под видом попить. Потом пешеходил уже внаглую, на каждом подъёмчике. Всё вспоминал приятеля, который как-то попробовал прокатиться на моём двухколёснике и через 50 м сдался: нога задубела. И то верно: без привычки на полусогнутой не расстараешься. Даже под гору. Была слабая надежда от неосведомлённости: вдруг не девять кругов, а восемь? Увы. После седьмого мне показали фигуру из двух пальцев. От расстройства поволокся пёхом под уклон по отличному асфальту.
Но последний заход прокатил достойно. Взбодрили меня детишки. Их почему-то было некое множество, вроде детсадовского, на подходе к развороту в парке. На первых кругах они психозно хохотали вслед и тыкали пальцами. Ближе к концу смотреть на меня им было уже не смешно, а скорее, жалко. Кричали нечто сочувственное.
Результат (4:13) на 80 минут хуже, чем в 2005-м (2:53), но я им очень доволен. Марафон получился напряжённым, изматывающим, изнурительным. То есть настоящим. Мне это душу оздоравливает (по совпадению, марафон так и называется, "Здоровье"). А тело… Потерпит. Тем более, что глаза самовыдвигаться не порывались. Сказалась двойная защита очками и козырьком. Коленки тоже не тормозили.
Ещё мне нравится, что здесь меня ценят, как марафонскую достопримечательность. Не только не шпыняют, а привечают, активно фотографируют, а сегодня даже опризовали. За волю к победе. Отдельное спасибо Андреичу: его идея. Хотя я всегда сюда езжу отнюдь не за призы. Люблю, когда люди стараются, как могут, и рады каждому. Без справочного распора.
После финиша ноги часа два гудели до самых плеч, а земля под ними пружинила. Вспомнились прошлогодние "Солнечногорские дали". Тогда реанимировался на месте. Сначала под душем, потом пирожками из финишного пакета. Сегодня реанимацию пришлось отложить до дому. Первым делом, холодный душ. В электричке им грезил. Потом — суп с… Вот не с котом, а ледяной, из холодильника! Накануне состряпал. Знал, что вожделеть буду. И вожделел. Он мне, как мираж, виделся на всех кругах. Представлял, как наброшусь на пятилитровую кастрюлю и начну хлебать из половника. Набросился. Хлебал. Пока не отошёл. В смысле, нормализовался. И взялся за это вам всем послание. Спасибо, кто дочитал до конца.
28.05.2007